nestorrу и всем желающимв журнале
chtoby_pomnili рассказ в память о Спартаке Мишулинепишет СОВРЕМЕННЫЙ журналист:
Спартак Васильевич Мишулин родился 22 октября 1926 года в Москве. В конце 1930-х годов его мать, заместителя наркома золотодобывающей промышленности репрессировали, и он остался на попечении отчима и дяди - последнему, ректору Академии общественных наук при ЦК ВКП(б) и историку, Спартак Мишулин обязан своим именем. Вскоре, в 1942 году, Мишулин уезжает из Москвы и поступает в 1-ю артшколу в Анджеро-Суджинске (под Кемерово), куда попал по ошибке, сочтя ее артистической, а она оказалась артиллерийской. В школе он руководил самодеятельностью. По доносу был осужден и провел несколько лет в заключении, после освобождения работал в Тверской области. в Домах культуры деревень Брусово и Удомля. В начале 1950-х годов, после того, как он провалил экзамены в ГИТИС, го отправили во вспомогательный состав Калининского драматического театра. Окончил театральную студию при этом театре, и за первые пять лет работы на сцене сыграл около 40 ролей. Проработав там несколько лет, перешел в труппу Омского драматического театра, затем снова вернулся в Калинин.
Спартак Мишулин лично о себе:
...мама была заместителем наркома, ее родной брат и мой дядя Шура — ректором академии общественных наук при ЦК партии, личным другом Суслова. Жили мы в двух шагах от ул. Горького, в Настасьинском переулке. В общем, будущее предполагалось вполне устроенным. Но, наверное, нечто разрушающее сидело внутри меня…
Сбегал из дома, попадал в милицию… Когда вернулся из очередного побега обратно в Москву, уже шла война, и мама с дядей ЭВАКУИРОВАЛИСЬ...
мне поручили организовать праздничный концерт. Ну я и осуществил ночную вылазку за лампами в судженский (более приличный) очаг культуры — решил на время концерта их позаимствовать, а потом вернуть обратно… Воровство ламп понравилось, поэтому «оргвыводы» не последовали. Только я попался вновь. Дело в том, что с 13 лет я писал роман «Золотой гроб». По сюжету мои герои попадают из-за границы в революционную Россию. Про революцию я ничего не знал, поэтому пошел в библиотеку и попросил взять на дом «Историю революции». Мне отказали. Сидеть и читать в библиотеке было некогда, поэтому ночью снова пришел туда, аккуратно выставил окно и… Тут меня и схватили…
.... могли под трибунал отдать. А мне присудили только полтора года.
.... Мама не знала, что я в тюрьме. Шла война, они были в эвакуации, а я боялся даже заикнуться о том, кто у меня родственники. Думал, их тут же снимут с должностей.
о репрессии матери нет и слова,
о сроке - о доносе ни слова - взят (по видимому) споличным при краже...
это не что бы упрекнуть журналиста, или принизить весьма любомого мной "пана Директора", а о способах подачи материалов
Journal information